Как веселье наступало
В старину вот так бывало:
Все на масляной неделе
Пили, пели, вкусно ели
Пироги, блины и масло.
Веселились так прекрасно.
Горки строили, качели,
А потом с горы летели.
Женихи невест искали,
На санях своих катали.
Наряжались, кто во что,
Лишь бы было всем смешно.
Тёща зятя приглашала,
Блины с мёдом предлагала.
Много было угощенья.
У друзей в гостях бывали
И к себе их тоже звали.
Зиму дружно провожали:
Танцы, песни, прибаутки,
Уморительные шутки.
Собирались все ребята:
Парни смелые, девчата,
Чрез костёр чтоб перепрыгнуть,
Поиграть всем вместе в игры.
Вместе чучело сжигали,
В воскресенье-день прощенья
Старину бы помнить надо.
Погулять мы тоже рады.

Как трудно в 41-ом умирать,
Не зная о грядущем 45-ом,
Когда вся вражеская рать
Против тебя, безусого солдата,
Когда осатаневший танк
Лишь на тебя врагом нацелен,
Когда в бою сложилось так,
Что помощь к сроку не поспеет...
Когда твой мир превыше лжи,
Превыше страха-чувство долга...
Когда ты страстно хочешь жить,
А грудь разорвана осколком...

Когда разбитый грузовик
Лишь чудом вывезет из боя...
Когда ты к смерти не привык,
Но, чёрт возьми, она с тобою!
Когда вздохнёт уставший врач
"Прими, Господь. Уже не наш он",
Когда душа- сожжённый грач
На взорванной осенней пашне...
Когда сестра, лицо закрыв,
О незнакомом её мальчишке
Заплачет тоненько, навзрыд,
А ты не звука не услышишь.

Тогда поймёшь, в последнем сне
В родных местах витая где-то:
Тобой заплачено войне
За радость будущей Победы.
Поймёшь тогда, что с горяча
Душа о суетном жалела,
Поймёшь, что счастлив, если часть
Твоя участна в общем деле.
Что для живущих ныне (нас!)
Три завещанья, три закона
Железом выведет война-
Благодарить, ценить и помнить.

Как трудно в 41-ом умирать,
Не зная о грядущем 45-ом!
Наверно, это знает только мать
В огне войны сгоревшего солдата.

Добрая, смелая, жизнелюбивая,
Русская женщина-трудолюбивая,
Мамочка! Сколько же в жизни своей
Вынесла разных ты мук и болей?

И без забот никогда не жила.
Много детей до войны родила-
Трёх сыновей, ещё восемь дочек.
Сколько же было бессонных ночек?!

Вот выжили только лишь девять из них.
Да, ты их растила в заботах своих.
Муж твой на фронте был в те годы...
Свалились на плечи все невзгоды:

Злой голод, разруха, болезни... притом
И беден, и пуст был родительский дом.
Всё ты одними руками творила:
Сеяла, жала, деток кормила...

Ночи бессонные вахту стояла,
Тёплые вещи для мужа вязала
Их успевала на фронт посылать,
Детям отцовские письма читать.

И в поле пахала вместо мужчины,
А дома трудиться- не было силы.
Всё же одна управлялась со всем,
Ведь старшеньким было-девять и семь...

Но не сломили невзгоды и беды,
Всё было для фронта и для победы.
Выросли дети в суровые годы,
Точно озимые прочные всходы.

Родителям только не долго жилось.
После войны всё это так началось:
Папа был ранен трижды, контужен.
Ясно, своей семье только нужен.

Раны болели, осколки давили...
Бедное сердце его надломили.
Он нестерпимо от боли кричал,
Часто ночами зубами стучал.

И не было силы вынести муки-
Смерть протянула холодные руки...
Снова пришлось маме всё пережить,
Не удалось ей до счастья дожить.

Не долго она после папы жила.
Так часто болела, надломленная.
Жизнь устремилась причалить к концу...
Светлая память им - МАМЕ, ОТЦУ

Вспомните те бои все в сорок пятом,
Как в Берлин войска наши вошли,
Отдадим все почести солдатам,
Что победный путь тогда прошли.

Громогласный голос Левитана
Вторил нам, что наступает мир,
А знакомый баритон Монтана
Наполнял взволнованный эфир.

Умолкали боевые пушки
И притих на время автомат,
Соловьи звенели на опушке,
А "Катюшу" напевал комбат.

Подхватила песню Братислава,
Вторил ей и голубой Дунай,
С ней катилась по Европе слава-
Так встречал победу вольный край.

Боевые наши санитарки,
Что не раз в войну спасали нас,
Выпили на радость все по чарке,
Под гармонь пустились дружно в пляс.

А в Москве все окна открывала,
Площадь Красная цвела в цветах
За победу нам салютовала,
Праздник шёл и в сёлах, городах.

март 2016 г.

Шалаевский Матвей Рафаилович, 1925 г.р.

Последний бой, 12 июля 1944 года.

С 23 июня 1944 года, когда началась операция "Багратион", наши механизированные части гнали немцев по 70-80 километров в сутки. Пехота, полковая кухня отставали, приходилось спать не более 4-х часов, питались сухим пайком. Наконец, вышли к реке Западная Двина. Переправа проходила ночью, не обошлось без потерь. Уже на территории Литвы наша рота, в составе двух взводов, пыталась перерезать шоссе, по которому отступали немцы. Но мы не смогли это сделать с ходу.

Утром, 12 июля 1944 года, наша рота поднялась в атаку, но плотный пулемётный огонь и снайпер немцев остановили снова атаку. В это время началась гроза, мы с младшим лейтенантом встали под крышу дома. Внезапно раздался вой, свист, грохот снарядов и мин. По всему пространству около дома взметались султаны взрывов, земля и грязь. Но нужно было продолжать атаку несмотря ни на что. В момент перебежки я почувствовал сильный удар по левой ноге ниже колена, сгоряча вскочил, но ранение оказалось серьёзное. Сидя, как мог, перетянул марлей ногу прямо по брюкам, чтобы остановить кровотечение. Мой напарник, снайпер Каллин, увидел, что меня ранило, помог мне выбраться из под обстрела. А сам вернулся обратно, отбивать атаку немцев.

Из-за большой потери крови кружилась голова, но нужно было ползти дальше, к своим. Помню, что очень хотелось пить. И почему-то в голове проносились картинки из той, довоенной поры. Вдали виднелись деревья, я всё полз и полз к ним, мне казалось, что там спасение. Сколько времени это продолжалось я не помню. Поднял голову и увидел, что ко мне бегут двое с носилками. Это было такое счастье. Меня на подводе, помню трясло и было очень больно, доставили в медсанбат. Ночью сделали операцию и утром на машине перевезли в полевой госпиталь.

Так для меня закончилась война.

Это был мой последний бой.

#ВотМойГерой